Музей истории милиции

Все началось в 1718 году, когда Петр Великий основал российскую полицию. Оказывается, в то время суровое наказание (от кнута до смертной казни) можно было получить за любой, самый мелкий проступок. Вылил ведро помоев в Неву – кнут. Обрызгал грязью прохожих – кнут. Доносчику, кстати, первый кнут доставался вовсе не фигурально. Человека, написавшего кляузу, сначала пытали, чтобы выяснить, не оговорил ли он невиновного. А уже потом принимались за объект доноса. Пытки в петровской полиции были узаконенным способом дознания. Отменил их лишь Александр первый.

В революционное время телесные наказания не приняты были вовсе. Милиция занималась тем, что объясняла ворам, убийцам и насильникам, что они поступили нехорошо. Объясняла и выпускала на волю. Отчасти это можно объяснить тем, что в орган защиты правопорядка по первости записывались профессора и студенты.

Но в милиционеры шла далеко не только интеллигенция. И тогда ситуация развивалась по схеме известного анекдота: «Почему милиционеры ходят парами? Один умеет писать, другой – читать». Чтобы молодая советская милиция не позорила власть, всех безграмотных усадили за парты – зубрить арифметику, русский язык и литературу.

Учеба милиционеров зафиксирована фотографом. Немолодые уже люди сидят за партами и выводят буквы в прописи. Таких трогательных, идиллических картинок в музее масса. Но больше портретов милицейских героев. На этих лицах отпечаталось далеко не единственное высшее образование. Экскурсовод специально акцентирует: «Посмотрите, на этих лицах светится ум!»

С милиционерами соседствуют их клиенты – из тех, которые всегда не правы. Большинство из них воры - убивали в то время мало, преступления совершались «на почве бедности и голода». Например, в банде Маньки Соленой (привлекательной, между прочим, женщины) состояли исключительно беспризорники, умевшие ловко грабить честных граждан. Банда называлась «Живые покойники». Возможно, в этом проявился черный юмор Маньки: другой дороги, дескать, нет.

За светлую идею – романтизировать профессию милиционера – взялись журналы «Красный милиционер» и «На посту», в которых печатались портреты лучших, пересказывались истории, перечислялись все пойманные и посаженные бандиты. Одной из самых сложных милицейских задач считалось (да и по сей день считается) внедрение в банду с последующим ее (банды) разоблачением. Интересно, а было ли у внедренных ментов желание остаться в «малине» ведь все жили тогда небогато? «Да вы что, - возмущается Татьяна. – Внедриться в банду – это целая наука. И пока ее изучаешь, начинаешь ненавидеть бандитов. К тому же в «малине» частенько оказывались семейные милиционеры, которые могли подставить своих собственных детей – воровская разведка работала получше милицейской».

В сталинские времена можно было сесть за выкрученную лампочку. Но все равно, кастеты, обрезы, самодельные дубинки, как это ни смешно – из дуба, наганы со старательно спиленными номерами – это экспонаты «сталинского» зала. Приближалась война. Была объявлена всеобщая мобилизация, и оставшиеся в тылу милиционеры вынуждены были заниматься в том числе и ерундой. Например, они следили за тем, чтобы садоводы-любители вовремя опрыскивали свои огороды, дабы насекомые не перешли к соседям.

Одно из самых громких дел военного времени – о подделке продовольственных карточек. Сравниваем поддельную и подлинную – и не видим разницы. Только специальные машинки могли отличить подделку. Но заниматься этим было практически некому, и на блокадный город буквально обрушился поток карточек, во много раз превышающий количество продовольствия.

Из военного зала переходим в «проблемный». В нем собраны и классифицированы свидетельства болезней современного общества: наркомания, алкоголизм и даже алисомания. В витринке под стеклом висит «костюм алисомана» - кожаная жилетка с цепями и заклепками. Сверху болтается замурзанный красный шарф. Рядом – фотографии изувеченных вагонов метро. Но настоящие раритеты – это приборы, которые в советское время «служили» в криминалистических лабораториях. Все отпечатки пальцев, шрифты, документы проходили через эти машинки.

Неожиданный экспонат выставки – чучело пса Султана, прообраза киношного Мухтара. Эта большая лохматая псина много лет прослужила в советской милиции. След Султан брал при 20-градусном морозе, что лишний раз доказывало его гениальность. Когда пес состарился, его, вопреки обыкновению, не усыпили. Султана определили на пенсию в ресторан «Астория». Там один из самых преданных своей профессии «ментов» смог наконец-то отъесться. Пусть даже и на объедках со столов тех, кого так долго и упорно ловил.